Неточные совпадения
Вронский в эти три месяца, которые он провел
с Анной за границей, сходясь
с новыми людьми, всегда задавал себе вопрос о том, как это новое лицо
посмотрит на его отношения к Анне, и большею частью встречал в мужчинах какое должно
понимание. Но если б его спросили и спросили тех, которые понимали «как должно», в чем состояло это
понимание, и он и они были бы в большом затруднении.
Происходит то, что в большей части случаев служит источником самых грубых заблуждений людских: люди, стоящие на низшей степени
понимания, встречаясь
с явлениями высшего порядка, — вместо того чтобы сделать усилия, чтобы понять их, чтобы подняться на ту точку зрения,
с которой должно
смотреть на предмет, — обсуживают его
с своей низшей точки зрения, и
с тем большей смелостью и решительностью, чем меньше они понимают то, о чем говорят.
— Что вы
смотрите? — покраснела вдруг она, почувствовав мой взгляд
с пониманием, свойственным некоторым женщинам. — Ну да, вроде моих, — продолжала она, машинально поправляя волосы и еще больше краснея.
Круциферская поняла его грусть, поняла ту острую закваску, которая бродила в нем и мучила его, она поняла и шире и лучше в тысячу раз, нежели Крупов, например, — понявши, она не могла более
смотреть на него без участия, без симпатии, а глядя на него так, она его более и более узнавала,
с каждым днем раскрывались для нее новые и новые стороны этого человека, обреченного уморить в себе страшное богатство сил и страшную ширь
понимания.
Пепко вдруг замолчал и
посмотрел на меня, стиснув зубы. В воздухе пронеслась одна из тех невысказанных мыслей, которые являются иногда при взаимном молчаливом
понимании. Пепко даже смутился и еще раз
посмотрел на меня уже
с затаенной злобой: он во мне начинал ненавидеть свою собственную ошибку, о которой я только догадывался. Эта маленькая сцена без слов выдавала Пепку головой… Пепко уже раскаивался в своей откровенности и в то же время обвинял меня, как главного виновника этой откровенности.
И, только метнув в сторону точно случайный взгляд и поймав на лету горящий лукавством и весельем глаз, улыбнется коротко, отрывисто и
с пониманием, и к небу поднимет сверхравнодушное лицо: а луна-то и пляшет! — стыдно
смотреть на ее отдаленное веселье.
Отовсюду звучали песни. В безмерном удивлении,
с новым, никогда не испытанным чувством я шел и
смотрел кругом. В этой пьяной жизни была великая мудрость. О, они все поняли, что жизнь принимается не
пониманием ее, не нахождениями разума, а таинственною настроенностью души. И они настраивали свои души, делали их способными принять жизнь
с радостью и блаженством!.. Мудрые, мудрые!..